В Саратове прошло итоговое заседание Поволжского отделения Изборского клуба

Итоговое заседание Поволжского отделения Изборского клуба прошло 26 декабря в малом конференц-зале  СГТУ им.  Ю.А. Гагарина.   Необычайно обильный снегопад в предыдущую ночь был конечно же неприятной неожиданностью, которая все же не помешала всем членам собраться вовремя и, что называется, «отвести душу» при обсуждении острых проблем нашей жизни.

Председательствующий, Д.Ф. Аяцков, открывая заседание отметил:

- Вы патриоты, вы державники и все  мы понимаем, насколько важно сегодня превратить патриотизм в мощный, единый вектор развития общества.

 Мы сумели организовать работу нашего клуба – она очень эффективна. Александр Андреевич Проханов  удостоил  высоких похвал наше отделение ИК (отмечу, что отделений Изборского клуба в нашей стране и ближнем зарубежье  уже более двадцати).  Но эти похвалы означают  одновременно и повышение уровня нашей ответственности.

О сделанном в прошедшем году говорят публикации, размещенные на нашем сайте, а также книга, которую нам удалось издать в текущем году. Все вы уже изучили эту информацию, поэтому считаю  возможным перейти к важным, острым темам, которые мы запланировали сегодня обсудить.

Второй вопрос – О столетии со дня создания Комсомола осветил В.Н. Титаев, рассказавший ярко и образно об основных вехах создания и становления комсомола, ставшего одним из столпов мощного советского государства. История ВЛКСМ изобиловала трагическими и героическими событиями, которыми нужно гордиться и постараться извлечь из опыта те полезные и очень значимые для государства  Российского компоненты, что способны принести пользу современному государственному строительству.

-  К сожалению - отметили докладчик и выступавшие - современная российская молодежь стала объектом  самых масштабных со времен Революции и Второй мировой войны идеологических диверсий.  На нашу молодежь  и общество обрушились множественные потоки дезинформации. Чтобы им противостоять, необходимо воспользоваться опытом предыдущих поколений, опытом ВЛКСМ.

Следующая тема  дискуссии – 140-летие со дня рождения И. В. Сталина показала, насколько важен непредвзятый исторически анализ событий в нашей стране. Исторический анализ по этой теме подготовили   Д.Ф. Аяцков, доктор исторических наук, профессор, Мякшев А.П., доктор исторических наук, профессор. Считаем необходимым привести основные положения сделанного доклада.

Д.Ф. Аяцков, А.П. Мякшев

Сталин и элиты: проблемы исторической мифологии

Оценка роли И.В. Сталина в русской истории по сей день является предметом политической конъюнктуры и сиюминутной пропаганды. Хрущев старался развенчать вождя и представить его кровавым диктатором исключительно в целях борьбы за личную власть. А еще он пытался сокрыть истинную роль малоинтеллектуальной, претенциозной и эголитаристской части советской постреволюционной элиты в удержании политического господства большевиков в 1930-е гг. методом террора, а также их роль в бездарных просчетах первых лет войны. Именно эта часть элиты путем клеветы на лидера страны пыталась присвоить его достижения и победы. В целях декларируемой «стабильности и несменяемости кадров», за которыми скрывалось стремление этой же элитарной госпартноменклатуры закрепить за собой всю полноту власти в государстве и сделать себя стержнем, ядром системы, Сталин был предан забвению и окружен снисходительным молчанием в годы брежневского застоя. Пропаганда так называемых «сталинских» так называемых «преступлений» в годы горбачевской перестройки служила главным рычагом навязываемой обществу ненависти к разрушаемой социалистической системе.

Сегодняшняя либеральная элита находится в растерянности относительно концептуального выражения чувств к Сталину. Осязаемые результаты сталинской модернизации служат, по сути, ярчайшим свидетельством очевидности провала «горбачевско-ельцинской» политики «возвращения в лоно общемировой цивилизации». Поэтому остается лишь апеллировать к «народному подсознанию», никак не желающему замечать «заслуг» российского олигархата, вмиг «разделившего», «остановившего» и «уничтожившего» результаты промышленного развития, старт которому был дан все той же сталинской индустриализацией. Он, народ, демонстративно не хочет замечать усилий либеральных элит по превращению супердержавы в  поставщика газа, нефти, а главное – умов, само рождение и появление которых обязано сталинской системе образования, прошедшей путь от ликвидации безграмотности до освоения космического пространства.

Либеральная элита недоумевает, что народ никак не хочет считать распад СССР явлением желательным и закономерным. Наоборот, все больше и больше начинает верить в то, что гибель СССР – «величайшая трагедия XX века». А ведь элиты с самого начала предполагали строить советское государство так, чтобы в удобный момент воспользоваться слабостью и противоречивостью его внутреннего устройства, основанного на национально-территориальном принципе, для разрушения самого государства. А ведь Сталин предлагал иное государство, включая все республики в состав Российской социалистической федерации на правах автономии. Этносы бывшей Российской империи при этом полностью сохраняли свою национальную идентичность, а вот национальные элиты (в том числе и вновь возникшие благодаря «ленинско-сталинской национальной политике») в «сталинской модели» федерации чувствовали себя неуютно и не могли полностью распоряжаться собственностью, ресурсами, властью. То есть не могли бы передавать Крым от России к созданной большевиками Украине, а Вильнюсский край – от Польши транзитом через Белоруссию отдавать Литве.

 У либеральной элиты, казалось, остался единственный козырь, «бьющий», как им представляется, все «успехи», «достижения» и «триумфы» Сталина и сталинской модели модернизации – цена этих успехов и триумфов! Но и здесь сравнение крайне сомнительное. В СССР с 1921 по 1954 г. за контрреволюционные преступления было осуждено 3 777 380 человек, из них к высшей мере наказания – 642 980 человек. В.Н. Земсков, включая в число «политических» репрессированных кроме осужденных по 58 статье, депортированных, раскулаченных, подвергнувшихся «чисткам» по социальным мотивам, но и уволенных из госорганов, исключенных из партии за разные проступки, определяет их долю в населении СССР в 2,5%. То есть 97,5% советских людей не подвергалось политическим репрессиям ни в какой форме. Для сравнения:  по некоторым данным в 1943 г. в тюрьмах и концлагерях в США находилось 4 млн. 660 тысяч человек. В результате либеральных реформ в 1990-е гг. число умерших в России превысило уровень 1980-х гг. на 4,9 млн. человек, а по сравнению с семидесятыми возросло на 7,4 млн. В 1992-1995 гг. абсолютная убыль населения составила 2,7 млн. человек.

Ответить на вопрос о причинах необъективного отношения к личности Сталина и его роли в русской истории только на первый взгляд трудно. На самом деле ответ лежит на поверхности: Сталин во главу угла ставил интересы страны и ее народа; элиты, напротив, преследовали свои собственные, корыстные интересы. Конфликт Сталина и партэлиты начала 1930-х гг., исследованный Ю.Н. Жуковым: яркий пример этому. Сталин считал, что власть следует «перемещать» от партийцев к выборным представителям народа; а партгосноменклатура пыталась ее удержать и сосредоточить еще больше в своих руках. Сталин предлагал выборы, а региональные партийные «бонзы» - печально знаменитые «тройки». «Большой террор» зачастую, в связи с этим, квалифицируют, как «номенклатурную революцию», приведшей к управлению страной эффективных технократов, таких как А.Н. Косыгин, к примеру. Элита, их потомки, в конечном счете, достигшие своей цели в период горбачевской перестройки и сумевшие-таки конвертировать власть в собственность, на генетическом уровне сохранили ненависть и страх к политическому лидеру, заставившему их, хоть и на короткий исторический срок, служить интересам государства и народа.

Философ Гегель выдающихся исторических личностей определял как проницательных выразителей устремлений народных масс, историк Тойнби великими историческими деятелями считал людей, нашедших успешный ответ на вызов истории, позволяющий обществу перейти к взаимодействию с новыми вызовами. Сталин в полной мере отвечает обоим определениям. Первым увидел необходимость и неизбежность строительства социализма в одиночку, настоял на форсировании темпов социалистического строительства в канун грандиозной войны, рассмотрел единственно верный способ спасения государства – превращение СССР в «сверхдержаву». Вот этого простить ему не могут!    

 

Заместитель председателя клуба, профессор Саратовского госуниверситета Анатолий Павлович Мякшев презентовал свою очередную монографию по истории межнациональных отношений в послевоенном Советском Союзе. Монография «Межнациональные отношения в СССР (1985-1991 годы): от кризиса межэтнического доверия к распаду единого государства» опубликована в издательском центре «Саратовский источник» и явилась продолжением вышедшей в свет в издательстве Саратовского университета годом ранее книги «Межнациональные отношения в СССР (1945-1985 годы): от общей Победы к кризису межэтнического доверия». Обе книги стали результатом многолетнего исследования автором специфики решения национального вопроса в СССР в послевоенный период. Выводы и положения, выдвигаемые историком, базируются на всестороннем исследовании большого количества архивных материалов из фондов РГАНИ, ГАРФ, РГАСПИ, большинство которых экспертному сообществу не было доступно до 1990-х гг. В монографии дана характеристика сложному и противоречивому процессу реализации советской национальной политики в союзных республиках в контексте формирования межэтнического доверия. Выдвигается положение о существовании к моменту «перестройки» кризиса межэтнического доверия в СССР. На богатом фактическом материале показан опыт реализации этноэлитами программы политического этнонационализма в национальных республиках.

В центре внимания автора находилась проблема причин распада Великой Державы. Автор считает, что «распад СССР стал финалом «операции» по трансформации государства так называемой «диктатуры пролетариата» в сегменты американской глобальной «капиталистическо-либеральной» тоталитарной системы. Одновременно под новой «демократической» вывеской были спасены социальные привилегии элит». А.П. Мякшев полагает, что гибель СССР как многонационального государства рассматривалась либеральными элитами как переходная ступень к уничтожению национальной идентичности в целом. Точно также, по его мнению, «мультикультурализм» в Германии отнюдь не «способствовал» укреплению национальной идентичности, а наоборот нацеливал на «превращение» немцев в «европейцев». Автор напомнил также о том, что «практик» глобализма Бернар-Анри Леви, выступая на «украинском майдане», призывал украинцев быстрее становиться «лучшими европейцами».  

 На взгляд автора книги «поначалу стратегия отказа от социалистической модели мыслилась «архитекторами» перестройки исключительно в рамках единого государства». Курс на «прекращение империи» был взят лишь тогда, когда к «архитекторам» и «прорабам» перестройки пришло осознание того, что отказ от социалистических идеалов, ценностей и норм жизни в едином СССР невозможен без раздробления этой страны, государства, экономики и народа. 

 А.П. Мякшев считает, что «даже ранний социализм предполагал появление в СССР «социального государства». При ограниченных экономических возможностях государство не могло распространить эти «преимущества социализма» на все советское население. Капиталистический дух все больше и больше внедрялся в социалистическое производство. Профессиональная компетентность, деятельностное начало и морально-нравственный облик обеспечивали человеку при социализме не только общественные признание и статус, но и способствовали росту жизненного уровня и расширению возможностей получения материальных благ. 

Автор выдвигает дискуссионное положение о том, что «западный капитализм, а именно такую модель общественного устройства предлагали создать «архитекторы» и «прорабы» в 1990–1991 гг., не только не пугал, но и приветствовался значительной частью советского общества, прежде всего его интеллектуальной и инженерно-технической элитами, квалифицированными рабочими и крестьянами-тружениками. Именно в этой среде господствовало убеждение, что человек таланта, труда и морали будет иметь общественного признания больше, чем человек аморальный и праздный. Критерием жизненного успеха в подобном обществе являлось служение Отечеству и людям, но никак не наличие капитала, да еще приобретенного по причине «оказаться в нужное время в нужном месте». Наступления капитализма не боялись, его ждали. Поэтому советский социум без сожаления согласился поменять социализм на капитализм.

Обращает на себя внимание вывод автора о том, что «русский этнос, растратив свои ресурсы и созидательный потенциал в бесконечной «модернизации» XX века, воспринял «развод» советских республик как «освобождение» от обременительной помощи другим этносам в затянувшемся на весь век процессе помощи «для достижения фактического равенства наций» от момента «возвращения долгов нации-эксплуататора угнетенным нациям» до принуждения стать «цементирующей силой» новой исторической общности – советский народ».

Поэтому, заключил автор книги, «трагедия, произошедшая со страной на рубеже 1980–1990 гг., заключается не в «капиталистическом» выборе национальных элит, а в их отчаянном стремлении к незамедлительной конвертации уже находящейся у них власти в собственность, т.е. в забвении главного капиталистического принципа: труд, талант и предпринимательство дает право обладать богатством. В этой связи, автор предлагает рассматривать межэтнические конфликты и «национальный взрыв» в СССР в годы перестройки всего лишь как средство, с помощью которой национальные элиты разрушили единое государство. Не случайно, события в Баку в январе 1990 г. и в Вильнюсе в январе 1991 г. автором рассматриваются в контексте «бархатных революций». 

Ответственный секретарь    А. П.  Зуев