Сегодня: 05 декабря 2024, Четверг

Сражение при Шейново: сто лет забвения

Автор: Александр Зуев. Опубликовано в АНАЛИТИКА

Сто лет назад, в  декабре 1916 года (ныне  9 января ), эту дату вспоминали в последний раз. Шла первая мировая война и нужен был пример мужества и самоотверженности. Правда, публикации в прессе были скудны и  никого не воспламенили; та, забытая война, как и первая мировая,  принесшая столько смертей, тоже вспыхнула  как русская ментальность,  русский порыв защитить  слабого единоверца, спасти от гибели и страданий. Вспоминали и генерала Скобелева, о котором царская семья старалась забыть и стереть память о нем из мировой истории. В этом им были солидарны и революционеры, ведь  фигура Скобелева не вмещался в прокрустово ложе их идей.

Сражение при Шейново было упорным и кровопролитным. Успех дела решили войска генерала  Скобелева, прошедшие труднейшей зимней горной дорогой,  по которой и летом было непросто передвигаться. Основную часть артиллерии пришлось  оставить.  Несмотря на это наступающие  скобелевские колонны буквально смели обороняющиеся турецкие войска. Вессель-паша  сдался на милость победителя.
 
27 декабря  1876 (9 января 1877 ) года битва завершилась полной победой русского оружия. Шипкинский перевал и деревня Шипка были захвачены русскими войсками.

Всего в плен сдались  43 табора - 23 тысячи отборных солдат. Удалось захватить исправными  93 орудия. Российская армия потеряла  5 700 человек убитыми и ранеными. Путь на  Эдирне и Стамбул был открыт.

Европа была в шоке, поскольку европейские ценности существенно отличались от ценностей российских и никто в Европе не хотел победы русского оружия. Но и турок в Европе не любили и откровенно побаивались.

Британский премьер Бенжамин Дизраэли  был в бешенстве.

Сражение при Шейново было заключительным актом  этой кровавой  войны. И вопреки воле царской семьи, вопреки  тайным планам европейских политиков, в том числе и болгарской правящей элиты,  одним из  признанных главных победителей стал  Михаил Дмитриевич Скобелев.

Он ворвался в русскую и мировую историю под именем Белого Генерала. Правильней было бы назвать его "генералом "Вопреки", свершившим для России многое: ошеломляющие военные победы, новые территории, новый смысл воинского и гражданского служения Отечеству. В предельно короткий отрезок времени он сумел изменить мир и людей вопреки неумолимым обстоятельствам. Этот человек начал создавать совершенно новое - искусство преодоления розни и разрушений.  Созданное им, к сожалению, так и не стало в должной мере  национальным достоянием России.

История короткой, но удивительно яркой жизни Белого Генерала, как и противоречивые факты его смерти, остаются странной загадкой. Попытки изучить и осмыслить его жизнь и свершения не удаются, так как чья-то неведомая рука тщательно "подчистила" все архивы, связанные с Михаилом Скобелевым, изъяты и похоже, уничтожены все документы, все письма, дающие возможность узнать хотя бы в частичной мере его идеи и планы переустройства России. А они несомненно были! Даже послужные списки Скобелева исчезли бесследно. Не обнаружены подлинники приказов, решения Государственного совета.

Но, если в царской России  о Скобелеве периодически вспоминали, то в России советской на всякое воспоминание о нем был наложен запрет.

Вот и о сражении при Шейново  стали осторожно вспоминать только в последние годы. Почему?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос придется вспомнить предысторию этой войны.

Михаил Скобелев в те годы сделал невозможное:  рядом с ним неизбежно происходила поляризация - все  люди делились на его сторонников и противников. Такого не происходило ни с одним военачальником, ни с одним политиком. Вокруг него всегда собирался круг единомышленников, готовых вместе с ним идти на любой смертельный риск. Против него всегда плелись интриги и заговоры. Создавалось стойкое убеждение, что Скобелев непостижимым образом снимал невидимое покрывало, скрывающее истинную суть людей, и их скрытые помыслы становились явными.

 Близкий друг и соратник Скобелева Алоизий Януарий А. Мак-Гахан,  талантливый американский журналист и прозаик, после знакомства со Скобелевым, его идеями, его страстными устремлениями, стал мыслить скобелевскими категориями. Казалось, это знакомство  изменило его душу и восприятие мира. Его публицистика обрела удивительную способность завораживать читателя, погружать его в реалии войны и насилия, наполненные человеческими страданиями.

До встречи со Скобелевым Януарий весьма скептично относился к России, ее будущему и видел туркестанские походы обычным колониальным захватом новых территорий. Участие в туркестанских походах, бессонные ночи в долгих страстных спорах со Скобелевым под огромными звездами Хивы и Ургенча преобразили журналиста. Он увидел жизнь и борьбу Михаила Скобелева в совершенно ином свете и в последующем всю страстную натуру публициста направил на то, чтобы эти идеи стали близки и понятны миллионам читателей во всем мире.

Во время долгих ночных споров под звездами Самарканда, Ходжента, Ферганы Скобелев со всей страстностью рассказывал Мак-Гахану о многочисленных бедах западных славян, сербов, болгар, хорватов, переживших  многовековое  иго турецкой империи.  Не менее страшен для славян был  католический Запад, так как они   были зажаты в тиски  между Австро-Венгрией и турецкой империей, готовыми   стереть их национальное самосознание.

Вскоре под воздействием этих идей Мак-Гахан добился благосклонности американского генерального консула в Стамбуле Евгения Шулера и 23 июля 1876 года отправился по его заданию в Болгарию для  освещения  зверств  турецкой  армии и башибузуков при подавлении  Апрельского восстания болгар.

В своих репортажах, опубликованных в  ведущей британской газете "Дэйли Ньюс", в петербургском "Голосе" Мак-Гахан  рассказывал, как турецкие солдаты согнали жителей деревни Батак в церковь и затем церковь подожгли. Из семи тысяч жителей деревни в живых осталось только две тысячи. Да и тех турецкие солдаты жестоко пытали, чтобы выяснить, куда спрятано золото и драгоценности. Януарий писал  о зверствах, пытках, изнасилованиях в болгарских городах и селах - Пловдиве, Пештере, Пазарджике - (всего в пятидесяти восьми городах и селах) было убито пятнадцать тысяч мирных жителей, разрушено пять монастырей.

Многие европейские  и российские газеты перепечатывали  статьи Януария, в которых  чётко просматривались скобелевские идеи.

Все это вызвало безудержную ненависть у тайного правительства Европы - масонов, которые тогда уже заявили претензию на мировое господство, на создание мирового правительства. Их лидер, всесильный и избавивший себя от представлений о чести и нравственности британский  премьер Бенжамин Дизраэли, рассчитывавший бросить все   военные ресурсы  Британской империи на поддержку Турции,  был лишен такой возможности. Могучий политик был обезоружен именно  Януарием Мак-Гаханом, близким другом и соратником Скобелева.

Правительство Австро-Венгрии, с ненавистью отторгавшее идеи освобождения западных славян, также готовилось объявить мобилизацию и ударить в тыл русской Дунайской армии,  но вынуждено было попридержать свою прыть, поскольку в поддержку русской армии и в защиту болгар выступили  восторженные читатели Мак-Гахана  - Чарльз Дарвин, Виктор Гюго, Джузеппе Гарибальди, Оскар Уайльд.

В те дни, когда военная удача покинула русские полки, когда Скобелеву приходилось лично вести штурмующие колонны на редуты Ловчи и Плевны, рядом с ним постоянно находился Мак-Гахан, писавший  яркие, правдивые, пронизанные обостренным чувством  сопричастности  рассказы о мужестве русских солдат и офицеров. Его репортажи, в отличие от странных, туманных оперативных сводок из окружения главнокомандующего Дунайской армии  показывали, как тяжела была война, как много преступных ошибок  совершали эгоистичные и лживые, бездарные царские родственники.

И здесь Януарий  всей силой духа, всем  интеллектом помогал Скобелеву и его соратникам - настоящим русским офицерам и солдатам  ломать и крушить мощную турецкую военную машину. Именно тогда Скобелев утвердился в непреложной истине, что на войне нравственный фактор троекратно превосходит фактор физический.

Януарий часто сопровождал Скобелева во время поездок на передовую. Михаил и Януарий были ровесниками. Скобелеву только исполнилось тридцать три года, Януарию - тридцать два. Оба были молоды и беспечны. Неразлучный со Скобелевым ординарец и верный друг Гукмасов в таких случаях замечал: "Господа, вы не можете жить вечно, это понятно, но зачем так настойчиво призывать смерть?".

Вот один из фрагментов сражения при  Плевне…

Вскоре на гребне редута выросла знакомая фигура в белом. Ветер сорвал белую фуражку и разметал   непокорные русые  волосы.

- Меня в бою не убьют, запомни, Яша. - Сквозь густые скобелевские усы блеснула белоснежная улыбка, скорее усмешка.  Януарий,  судорожно сжимающий тяжелый револьвер, прокричал в ответ:

- О кей, Миша. Считай, что я нахожусь рядом для того, чтобы подтверждать твои теории. Только дай мне слово, что тот из нас, кто первым уйдет на тот свет. - Януарий сделал жест "кольтом",  зажатым в правой руке, непроизвольно направив ствол вначале на Скобелева, а потом энергичным витком прямо в небо,  - тот обязательно будет с того света помогать, спасать от гибели и гибельных пристрастий.

 Друзья рассмеялись, покрывая взрывами хохота оружейную трескотню и даже пушечные залпы. Когда из-за бруствера показался кончик турецкого штыка и алая феска, Скобелев выстрелил навскидку, продолжая смеяться. В ту же секунду  в окоп, заполненный трупами  русских и турецких  солдат,   начали спрыгивать стрелки  Углицкого полка  16-й дивизии. Януарий убрал  револьвер  и начал спешно оказывать помощь раненому  русскому солдату.

Скобелев,  переступая через трупы турецких солдат, подошел к Мак-Гахану, постучал кулаком по левому плечу:

- Яша, нас  ни пуля ни сабля не возьмут, я в этом уверен. Но и  от старости мы не умрем. Чувствую, что на нас уже охотятся, но не солдаты вражеские, кто-то куда более опасный…  Но все равно давай жить без страха смерти и без грусти, нам с тобой  страхи  не к лицу!

Сквозь грохот артиллерийских залпов раздались призывные голоса турецких мулл, призывавших к атаке. Солдат, стоявший в двух шагах от Мак-Гахана, приподнялся над земельной насыпью,   вскинул винтовку и прицелился в турецкого офицера, вскочившего на бруствер.  Винтовка выбросила тугое облачко бело-серого дыма. Стрелявший передернул затвор и начал  громко материться - гильза не выбрасывалась. Пришлось доставать шомпол и выбивать застрявшую гильзу из патронника. Скобелев подошел  к солдату и приказал:

 - Возьми винтовку  у убитых турок, да не стесняйся, забери у них все патроны, пригодятся.  А офицера ты все-таки достал,  я сам видел… Молодец!

Пехотинец, шаркая сапогами, пошел в западную часть редута, где лежали с раскиданными в стороны руками убитые турки. Это были крепкие, упитанные солдаты с  мощными бычьими шеями.

- А ведь мы это… ихнюю гвардию раскрошили, -  пробормотал солдат,  выдергивая из оцепенелых рук  мертвого новенькую английскую винтовку.

Скобелев  окликнул Гукмасова и приказал ему срочно привести  резервный батальон, оставленный Скобелевым в балке в пятистах метрах от взятого редута.

         _________________________________________

Генерал Скобелев был убит в результате заговора, возглавлявшегося  скорее всего царственными особами.  Михаил Дмитриевич обладал даром предвидения и готовил  российскую армию к важнейшей по его мнению миссии по защите российской государственности. По непроверенным данным он  за год перед смертью в кругу офицеров высказался: "Хочу спасти  Россию от революции, а царствующих Романовых от казни!".

Полную версию повести "Послания Белого Генерала" можно прочесть на сайте "столкновениемиров.рф"

Рейтинг@Mail.ru