Как коронавирус преобразует мир и ускоряет формирование российской нации

Пандемия коронавируса развивается и разрушает политические союзы, экономики, идеологии. А.Г. Дугин назвал это «Событием» потому, что на наших глазах разворачивается «настоящий глобальный кризис, сродни войне, катастрофе, цивилизационному, религиозному потрясению». По всей видимости, термин «Событие» на сегодня самое верное, удачное и, что важнее – бесспорное, определение смертельного вируса, не противоречащее мнению физиков о том, что «событие» – нечто происходящее в определенный момент времени и меняющее состояние мира, либо убеждениям историков, «событиями» «размечающими» целые эпохи.

Большинство экспертов сходится во мнении о неизбежности, даже фатальности, разворачивающегося «События», и в этой связи хочется критически отнестись к мнению мудрого Ю.М. Лотмана, полагавшего «событием» то, что «произошло, хотя могло и не произойти». Среди экспертов нередко встречается горькая «шутка»: «Если бы не было коронавируса, его бы стоило придумать…». И всё же о преодолимости «События», его историчности, в конце концов, свидетельств всё больше и больше, а главное среди них – сформировавшееся всего за несколько недель научно-религиозно-изотерическое направление общественной мысли, пытающейся спрогнозировать «постковидный» мир.

Будучи профессиональным историком, инстинктивно пытаюсь определить историческое место сегодняшней пандемии. По первым, даже не соображениям, впечатлениям, COVID-19 – финальный аккорд эпохи глобализации, началом которой можно считать актуализированный К. Марксом «процесс интернационализации капитала»; «развитым», наиболее продуктивным и перспективным, но крайне неустойчивым и противоречивым, этапом, растянувшимся на большую часть XX века, – период сосуществования двух глобализационных моделей, «советской» и «западной». Распад Советского Союза в 1991 г. не «родил» нового качества: «западный» проект, поглотив «советский» социализм, расширил свои территориальные рамки, но эстафету «советской альтернативы» перехватил вариант «китайской глобализации». Пандемия коронавируса, а точнее – политика «самоизоляции» стран, регионов, семей, поставила «жирный крест» на глобализации как конечной цели истории. Точка невозврата пройдена. Хочется вспомнить свои ощущения, не «спешащие» улетучиться из мозга и крепко державшиеся в сознании два-три года после распада Советского Союза: это всё временно, ещё не всё потеряно, всё вернется… Так вот этих ощущений-иллюзий в настоящее время нет, старого мира больше не будет, будет нечто новое, совсем не похожее на старое…

Если даже мир решится жить по старым, «накатанным» и проверенным лекалам, крепнет убеждение, что это ненадолго, ну, на лет 10, максимум – 15. Единственная гипотетическая возможность «западной» модели глобализации продлить свое существование – полное поглощение постсоветского пространства, уже блокировано воссозданием российского ВПК. На китайский вариант глобализации никогда не согласится западная элита, легко отказавшаяся от христианских ценностей, но созданная на основе личной свободы-индивидуализма и частного интереса. И «китайский цифровой концлагерь», в данном случае, ни при чем: западная элита в своей истории и не такие концлагеря «понапридумывала», с газовыми камерами и крематориями, например. Нет, мир на рельсы глобализации не вернется, запасных тупиков, поворотов, вторых путей просто не осталось. Апокалипсические варианты тоже следует исключить: человечеству преподан такой урок, что сама мысль о мировой войне, как испытанном средстве модернизации западной модели глобализации, будет равносильна признанию мировыми элитами полезности «всеобщего суицида». А власть, по большей части, вещь вполне материальная и осязаемая… Да и чем пандемия отличается от мировой войны, непонятно…

Что же будет после окончания пандемии? В жестокой схватке с коронавирусом выковывается главная, очевидная и бесспорная ценность будущего мироустройства – безусловный национальный суверенитет! Только суверенные, сильные, исповедующие приоритет национальных интересов и ценностей государства могут быстро и с относительно соразмерными опасности потерями выйти победителями в схватке с COVID-19. Пример тому: Китай, не только возвращающийся к «довирусной» обыденности, но и успешно восстанавливающий прежний уровень производства. Пример от обратного: Европейский Союз, ради «самоспасения» немедленно воссоздавший национальные границы и забывший об «общеевропейских» общности, солидарности, правах, толерантности и т.д. Только суверенное государство способно заявить о своём собственном пути в меняющемся цивилизационном пространстве: при всей неясности и незавершенности операции по «обузданию» коронавируса в Белоруссии и Швеции, чье руководство отказалось от «самоизоляции» и пытается создать групповой иммунитет у населения, очевидна новизна подхода – отказ от слепого копирования, бездумного подражания, унизительного подчинения иным ценностям, культурам и структурам. Россия, ставшая, по мнению ряда экспертов, сырьевой периферией «западного мира», избежать «нашествия» коронавируса шансов не имела. Но путь спасения от вируса избрала единственно возможный, т.е. правильный – окончательно признать высшей ценностью государства его суверенитет.

Пандемия вернула в политическое и теоретическое пространство отвергнутое и извращенное мировыми элитами и либеральной общественной мыслью еще одно, воспользуюсь сформулированным А.Г. Дугиным «идеальным типом», Событие – социализм. Китай, модифицировал социалистическую модель под свою национальную специфику, в Белоруссии не скрывают приверженность «советскому эксперименту», в Швеции еще в 1930-е гг. родилась экономико-общественная конструкция под названием «шведский социализм». Именно в этих странах либо удалось справиться со смертельной опасностью очень быстро, либо внушить надежду, что победу над вирусом возможно одержать без всеобщей паники, чрезмерной изоляции и, как следствие, серьезных экономических потерь и социальной дестабилизации. Всё, что происходит в этих странах, свидетельствует о том, что такие параметры социалистической модели, как производящее хозяйство, коллективный труд, сильное социальное государство, справедливое перераспределение доходов успешному мобилизационному проекту соответствует лучше, нежели утвердившиеся в «золотом миллиарде» ценности и идеалы. Россия, элиты которой тридцать лет убеждали население в цивилизационной «тупиковости» социализма, попутно уничтожая и приватизируя накопленное социалистическое добро, неожиданно для себя «обнаружила», что коллективная ответственность лучше способствует режиму «самоизоляции», нежели хваленный индивидуализм и «право человека на передвижение (а сколько стрел сломали советские диссиденты за право свободной иммиграции!)», а пресловутая «оптимизация» в медицине и образовании ни к чему путному, кроме закрытия больниц и лабораторий, сокращения больничных коек, резкого снижения квалификации врачей, прекращения целого ряда научных разработок не привела.

Государство, утратив функции социального регулятора, и оказавшись без достаточного количества инфекционных больниц, медицинских масок, защитных костюмов, вмиг забыло о рыночных механизмах и срочно принялось инвестировать в больничные корпуса, оборудование и кадры! А ведь социалистические методы хозяйствования, при всей их противоречивости, не допускали уничтожения и рассовывания по частным карманам материального потенциала огромной страны, наоборот, содействовали созданию мобилизационных проектов, будь то «форсированная модернизация экономики» или же «победа над фашистами в годы Великой Отечественной»! Не исключаю, что на наших глазах формируется новая модель общественно-экономического устройства под названием «русский социализм» без прозападных олигархов и финансовых спекулянтов, без китайского «цифрового концлагеря», но с производящей инновационную продукцию промышленностью и сельским хозяйством, обеспечивающим себя и весь мир натуральными и экологичными продуктами, многоукладным хозяйством, в котором коллективные формы организации труда будут соседствовать с бизнесом,  частный интерес которого сможет развиваться исключительно в русле общественной полезности и целесообразности.

В этой связи следует обратить внимание на то, что Китай – не единственная страна, где коронавирус «побежден». По имеющейся информации наиболее быстрых успехов в этой борьбе достигли страны Юго-Восточной Азии, в частности, Сингапур. Вряд ли такое могло быть случайностью. Скорее здесь прослеживается очевидная закономерность, ведь Сингапур занимает одно из первых мест в мире по отсутствию коррупции, экономической свободе и развитию, именно в этом государстве создана одна из эффективнейших систем подготовки квалифицированных управленческих кадров. И всему этому не мешает, а скорее способствует развитию одна из самых жестких авторитарных моделей управления, что исторически было присуще и России. Без форсированного внедрения принципов          «меритократии» для создания новой российской управленческой элиты появление какого-либо вируса или иного вызова может стать смертельным для всего государственного здания. Пандемия засвидетельствовала горькую очевидность – без создания определенных равных начальных условий для одаренных, деловых, талантливых, честных, высоконравственных и творческих людей разного возраста с целью занятия ими высокого общественного положения в условиях свободной конкуренции,  без «законодательного» утверждения «деятельностного начала» главным критерием кадрового выдвижения Россия обречена.

Коронавирус сделал неизбежным смену элит в нашей стране. Мановением «смертельного вируса» на «вершину» общественного признания выдвинулись врачи, ученые, учителя, работники сферы услуг. Певцы и певицы, спортсмены и спортсменки, до нашествия коронавируса «придумывавшие» для врачей, ученых, учителей законы и правила жизни, с объявлением пандемии попросту «исчезли» из общественного внимания. Оказалось, что малый и средний бизнес – системообразующий элемент реальной российской экономики, а индивидуальные предприниматели, владельцы малых и средних предприятий не имеют элементарной денежной «подушки безопасности». Пандемия попросту потребовала системных преобразований. Здравоохранение, наука, образование должны стать приоритетными отраслями новой экономики «знаний», а учителя, врачи и ученые – настоящей элитой общества.

Преодоление пандемии сопряжено, таким образом, со сменой векторов политического, экономического, социального развития страны. Есть, правда, сегмент социальных отношений, не требующий каких-либо революционных изменений. Речь идет о межнациональных и межконфессиональных отношениях. Ещё за год до появления коронавируса Президентом страны В.В. Путиным была определена стратегическая цель, заключавшаяся в формировании «российской нации». Пандемия, на наш взгляд, способствовала резкому ускорению осознания всеми россиянами, независимо от национальной и религиозной принадлежности, необходимости формирования приверженности единому государству и народу. Если ранее на реализацию    политического манифеста уходило несколько десятилетий или даже столетий, то сегодняшний вызов позволил многократно сократить время на сознательное и единодушное «приобретение» чувства гражданской идентичности как «спасительной» вакцины от процессов отчуждения, дезинтеграции и раскола. Пандемия ознаменовала не только радикальный разрыв с возобладавшим в 1980–1990-е гг. курсом на интеграцию в западноевропейскую модель развития российского государства, но и заставила элиты признать безальтернативность   провозглашенной в 2007 г. В.В. Путиным идеи многополюсного мира и возвращения субъектности российскому государству.

Достижение национального суверенитета Российского государства – неотъемлемый атрибут и обязательное условие успешного становления «российской нации». Неизбежность новой российской модернизации требует неукоснительного обеспечения единства страны, несмотря на «асимметричный» характер федерации, внутренней её устойчивости и межнациональной стабильности. Залогом этому должно стать сознательное отторжение российскими народами чувств национального превосходства и национальной неполноценности, а проявления межэтнической вражды и ненависти, вплоть до «дискуссий» в Интернете, должно сурово и незамедлительно караться законом. Коронавирус на время отодвинул из медийного пространства широко обсуждаемые поправки в Конституцию, а ведь одно из предложений затрагивает проблему преодоления противоречий между русским народом и государством. Декларация о государствообразующей роли русского языка и русского народа представляется наиболее оптимальным и приемлемым вариантом разрешения этого, волновавшего политические элиты более сотни лет, вопроса. И всё же то потрясение, которое испытала и испытывает Россия весной 2020 г., внесло существенную корректировку в стратегию формирования гражданской идентичности и российской нации. Исходя из всего вышесказанного, следует заключить, что концепция «российской нации» вряд ли будет осуществима и реализована на практике, если не будет дополнена идеей «умной» нации.   

 

А. П. Мякшев, доктор исторических наук, профессор