Для чего живешь, Украина?

Очередной посетитель нашей приемной уже собрался уходить. Наша Беседа  с ним прошла на редкость спокойно: вопрос был простой и  изначально насыщен оптимизмом. Год назад Анатолий Сергеевич Иванцов  сидел на этом же месте расстроенный, разочарованный. А сегодня он сообщил, что получил наконец российское гражданство. Вместе с ним гражданство получили жена и две дочери  школьного возраста.

Ему удалось устроиться на работу в Тюмень, где пообещали хорошую зарплату. Работать придется вахтовым методом. Проблема только в том, что по прежнему месту работы не выдали зарплату за последние  три месяца (весьма скромную), и нет денег на дорогу. Да и семье надо кое-что на пропитание оставить. После моего звонка на мебельную фабрику, где  трудился Анатолий, и долгого разговора с начальником производства удалось добиться гарантий выплаты зарплаты в течение трех дней.

Завершив разговор и услышав добрые вести Анатолий как-то расслабился,  слега сполз со стула и оперся локтем на стол:

- А знаете, мне уже третью ночь снится родной городок Комсомольск в Кременчукском районе Полтавской области. (Четыре года назад его переименовали на самостийный лад, назвали  «Горешние плавни»).  Будто иду я по улице и здороваюсь со всеми встречными. Мы  ведь там все друг друга  знаем. И городок такой у нас чистый, спокойный. Сосед мой Федор Иванович, ему уже скоро на пенсию уходить, подходит и в глаза заглядывает, просит: «А возьми и меня с собой, в Тюмень».  Ведь в прошлые годы ездили туда на вахту  с ним вдвоем. Он и я – были  лучшие бульдозеристы на нашем железорудном карьере.  Всего семь  лет назад мы с ним такие хорошие деньги там зарабатывали. Соседи завидовали...

 Потом Анатолия прорвало. Он начал рассказывать как весь мир, в котором они жили  на Полтаве,  стал быстро разрушаться.  После  Майдана,  зимой четырнадцатого года все думали, что  все обойдется и уладится. Ведь в Комсомольске половина жителей украинцы, половина русские. И никого не волновал  «русский вопрос» (Анатолий потом многократно повторял резонансное сочетание «русский вопрос». Может он и прав, именно так обозначая трагичную  проблему на Украине) .  Да и жена у Алексея, Полина – украинка.

Не обошлось. Врезалось кровавой полосой  майданное побоище. Тогда, зимой 2014 года  из  Комсомольска  в Киев отправилось три автобуса  молодых ребят и девушек, поддержать действующего президента Януковича. В феврале автобусы рванули назад, но было поздно – в дороге их встретили бандеровцы. Били всех без исключения,  долго и жестоко, заставляли  глотать битое стекло -  расколотые в крошку автобусные окна. Разгромленные автобусы добрались домой с двумя трупами. Еще двое скончались в городской больнице.

Все эти новости горожане «проглотили» с болью и тщательно скрываемой ненавистью.  А потом началась война в  Донбассе.  Вместе  с ней пришло  тяжелое безнадежное бытие…

 К концу весны появился новый крутой начальник военкомата. Началась мобилизация на АТО. Алексей чудом избежал мобилизации - за два  месяца до   поступления повестки  он получил сложный перелом лодыжки.

Все мужчины призывного возраста «подались в бега» -  стали исчезать из города.  К лету карьер закрылся и тысячи жителей города  остались без работы.

А  потом  в городе появились бандеровцы. Все как на подбор – крепкие, с жирными шеями, нахальным взглядом исподлобья. Одеты в новую  камуфляжную униформу, в высокие берцы со шнуровкой. На носках  ботинок – гнутые  в полусферу металлические набалдашники.

Вместе с ними пришел СТРАХ, вязкий, липкий, удушающий. Анатолий заметил, как  вечерами жена внезапно вставала, начинала нервно прохаживаться по комнате с пультом от телевизора, в состоянии транса нажимая на кнопки переключения каналов. Потом  выключала экран и, обхватив голову руками, присаживалась в старое широкое кресло. В один из таких вечеров Полина поставила  стул напротив дивана, на котором сидел Анатолий, села напротив и свистящим шепотом сказала:

- Все, Толя, пора уезжать. Куда угодно. Здесь для нас земли больше нет. Мы с тобой не бойцы, не революционеры.  Бороться, протестовать, требовать, тем более воевать – это мы не сможем, это не наше. Мы с тобой, да детки наши – мирные люди и жить хотим по-человечески. Найди в России хоть сарайчик какой,  как-нибудь  проживем. Дозвонилась  вчера до Саратова, там у меня брат двоюродный, Семен, может подсобит.

Так Анатолий попал в Саратов. Семен, брат Полины помогать отказался, сослался на скудость средств и занятость.  И поняли Анатолий и Полина, что Россия-матушка сурова, не очень-то склонна принимать  переселенцев.  В те дни отчаявшийся  мужчина попал  в нашу приемную, где и получил установку на участие в программе переселения соотечественников.  Получив российское гражданство, воспрял духом. Полина на радостях всплакнула. 

А еще в день получения российского паспорта с Полтавщины дозвонился  сосед, Федор  Иванович.

Услышав новость, вздохнул глубоко:

 – Счастливый ты Толя. А мне как теперь быть?

Анатолий представил, как по морщинистым щекам товарища бегут слезы. Вспомнил последнюю с ним встречу. Федор Иванович увел Анатолия на кухню, где рассказал,  как его вызывали в местное отделение  службы национальной безопасности и брали объяснительную за его телефонное высказывание о властях-взяточниках, предателях, о том, что в России куда как лучше. Взяв объяснительную, в СБУ предупредили, что в следующий  раз его телефон и  адрес  передадут  полтавским  «правосекам».  А у тех разговор короткий – забьют насмерть ногами, дубинками.

 Анатолий увидел их в  местной церкви, куда они с женой при шли причаститься. Он только приехал из России, заработал круглую сумму. Прибыл ночью, но заснуть не смог, что-то крутило внутри, угнетало. Разбудил жену пораньше и попросил пойти с ним в церковь – поблагодарить всех святых за помощь, за то, что  смог зарабатывать в такую тяжелую пору и кормить детей. В церковь в конце службы и нагрянули бандеровцы.

Вошли как хозяева, грубо расталкивая молящихся. Подошли к священнику. Один из них, по всему видно - главный,   сдвинул у священника шапку. схватил щепотью за волосы.  Улыбнулся глумливо и что-то прошептал. Отчего священник вздрогнул и побледнел.

С этого дня   родной город стал покрываться для него какой-то серой пылью, словно печальным предсмертным покрывалом…

Анатолий посмотрел куда-то в сторону и добавил.

Вы телевизору не верьте. Все, что показывают  на Украине и про Украину – сплошной камуфляж.  Страшно там.  И никто никогда не скажет  вам правду, потому что боятся – боятся бандеровцев, правосеков, боятся СБУ,  боятся отключения газа, электричества, боятся в больницу идти, потому как там распоряжается «Доктор смерть», боятся потерять последнее. Думают об одном – куда уехать, где скрыться от напастей! Отдельным счастливчикам, как мне с семьей, удается  прижиться в России, гражданство получить. Но таких мало. Один вопрос себе задаю: «Для чего живешь, Украина?»